Евстахий Аргир g. 840? a. a. 910? - Taolenn an diskennidi

Il fut le fils de Léon.
Vers 886, il fut un aristocrate byzantin et l'un des généraux les plus importants de l'empereur byzantin Léon VI le Sage.
Vers 907, il tomba en disgrâce, mais très vite, il fut nommé stratège (gouverneur) de Charsianon, centre du (région militaire) thème byzantin du même nom.
908, il fut promu drongaire de la garde (commandant de la garde impériale).
909, il fut de nouveau suspecté et il reçut l'ordre de rentrer sur les terres de sa famille dans le Charsianon.
Il mourut empoisonné.

Il fut le fils d'Eustache.
Vers 910, il servit tout comme son frère Pothos Argyre à la cour impériale comme manglabites (gardes du corps personnels de l'empereur).
911, il devint le stratège (gouverneur) du thème de Sébastée avec le rang de protospathaire.
917, il participa à la bataille d'Anchialos contre le Premier Empire bulgare.

Il fut le petit-fils de Romain Argyre.
1028, par son mariage avec Zoé, il devint empereur byzantin.
1029, il dut lutter contre sa belle-soeur Théodora et le stratège (chef d'armée) Pressiyan.
1030, il décida de rehausser son prestige en se lançant dans une campagne militaire contre les Mirdassides d’Alep, mais à peine arrivé, ses troupes furent défaites par les Fatimides qui avaient entre-temps envahi le territoire et tué l’émir ; humilié, il retourna à Constantinople et se consacra à la construction de somptueux édifices.

Il fut un militaire byzantin sous le règne de l'empereur Basile II.
Vers 1021-1022, il fut le premier dirigeant du thème du Vaspourakan, un royaume arménien cédé par son roi Sénéqérim-Hovhannès Arçrouni à l'empereur byzantin Basile II.
1023, il fut congédié du fait de son incompétence et remplacé par le stratège Nicéphore Comnène, le frère du défunt stratège Manuel Erotikos Comnène.
1032, le mariage de sa fille Elena avec Bagrat IV, roi des géorgiens, fit partie du traité de paix négocié par la mère de Bagrat, Mariam Arçrouni , fille du roi Sénéqérim-Hovhannès Arçrouni.

Elle fut la fille d'un militaire byzantin, le premier dirigeant du thème du Vaspourakan et la nièce de l'empereur Romain III Argyre.
1032, elle épousa Bagrat IV, roi des Géorgiens.
Le mariage fut célébré à la cathédrale de Banak.

Il appartint à l'aristocratie militaire byzantine.
1068, il épousa la veuve de l'empereur Constantin X, Eudocie Makrembolitissa.
1071, il fut fait prisonnier lors de la bataille de Manzikert par le sultan Alp Arslan.

Il fut le fils aîné de l'empereur byzantin Romain IV et de sa première épouse Anna, fille du stratège (chef d'armée) Alusian de Bulgarie.
1068, il fut exclu de la ligne de succession par le remariage de son père avec l'impératrice douairière Eudocie Makrembolitissa.

Византийские императоры Роман Диоген, Михаил VII Дука, Никифор Вотаниат, поддерживали с Русью искреннюю дружбу. Сын свергнутого Романа Лев, сосланный в Херсонес, бежал в нашу страну, был принят в Переяславле при дворе князя Всеволода. Но и Михаил VII, окруженный мятежниками, никак не хотел ссориться с русскими, отчаянно нуждался в поддержке. Очень боялся, как бы наши князья не поддержали Льва Диогена, и постарался восстановить союз. Тут уж от былой ромейской гордыни даже следа не осталось. Император сосватал за своего наследника Константина Дуку дочь Всеволода Янку (Анну), ее с почестями отправили в Константинополь. Жениху и невесте еще предстояло подрасти, но Византия безоговорочно признавала Русь равноправной великой державой. И не просто равноправной, а более сильной.

При Алексее Комнине все переменилось. Константин Дука вместо трона очутился в монастыре, Янка вернулась в Киев. В Тмутаракани Олег Святославович признавал себя подданным не великого князя, а императора. Резкий поворот Константинополя сказался и на церковных делах. Киевский митрополит Иоанн II принялся активно вмешиваться в политику. Он гневно осуждал брачные связи русских князей с европейскими монархами[84]. Иными словами, старался воспрепятствовать заключать союзы с «латинянами», хотя сам Алексей Комнин в это же время интенсивно наводил контакты с Западом, вел переговоры с папой об объединении церквей. Митрополит объявлял грехом и торговлю с язычниками-половцами, поездки русских купцов и послов в их кочевья. Опять же — помешать миру и сближению. А византийские дипломаты и тмутараканский Олег полным ходом налаживали дружбу с половцами, Комнин старался превратить их в такое же орудие империи, каким когда-то были печенеги.

Однако при дворе великого князя сидели не простачки, ухищрения греков видели насквозь, и подобная роль церкви Всеволода ничуть не устраивала. В 1089 г. Иоанн умер, и из Киева направили делегацию в Константинополь — самим подобрать себе митрополита. Причем возглавила делегацию княжна Янка Всеволодовна. Ведь она долго жила в столице империи, хорошо знала придворных, иерархов патриархии. Это было и красноречивое напоминание Комнину, в качестве посла к нему прибыла невеста низложенного законного императора. Со своей задачей Янка справилась блестяще, провела непростые переговоры при дворе, в патриархии, и привезла на Русь митрополита Иоанна III, аскета, молитвенника, совершенно чуждого политике.

Хотя через год он преставился, и Всеволод, как когда-то Ярослав Мудрый, вообще не стал брать митрополита из греков. Комнину как раз приходилось туго, его теснили печенеги и турки, и великий князь, пользуясь этим, провел свою кандидатуру — митрополитом стал русский, постриженник Печерского монастыря Ефрем. Ко всем прочему, он был епископом в родовом гнезде Всеволода, Переяславле. С таким митрополитом государь добился канонизации еще одного русского святого — настоятеля Печерского монастыря преподобного Феодосия.

А Янка, несостоявшаяся императрица, замуж уже не вышла. Она построила в Киеве женский Андреевский монастырь, где и приняла постриг, стала его игуменьей. При нем княжна организовала первую на Руси школу для девочек. Но не только Янка, другие русские женщины тоже отличались от европейских и византийских современниц, были более свободными, более развитыми. Законы защищали их права. Их оскорбление наказывалось вдвое большим штрафом, чем оскорбление мужчин. Женщины полноправно владели движимым и недвижимым имуществом, сами распоряжались своим приданым. Вдовы управляли хозяйством при несовершеннолетних детях. Если в семье не было сыновей, наследницами выступали дочери. Допускались разводы. Супруги могли расторгнуть брак при неподобающем поведении своей «половины». Но если муж ушел к другой, он обязан был вернуться к жене и заплатить ей «за срам». Жена, ушедшая к другому, к мужу не возвращалась. Она лишь несла церковное покаяние, второй ее избранник платил штраф, а первый брак расторгался[86]. Женщины заключали сделки, судились. Среди них было много грамотных, новгородскими берестяными записками обменивались даже простолюдинки.

• http://www.litmir.net/br/?b=180728&p=37

Упоминания

Византийские императоры Роман Диоген, Михаил VII Дука, Никифор Вотаниат, поддерживали с Русью искреннюю дружбу. Сын свергнутого Романа Лев, сосланный в Херсонес, бежал в нашу страну, был принят в Переяславле при дворе князя Всеволода. Но и Михаил VII, окруженный мятежниками, никак не хотел ссориться с русскими, отчаянно нуждался в поддержке. Очень боялся, как бы наши князья не поддержали Льва Диогена, и постарался восстановить союз. Тут уж от былой ромейской гордыни даже следа не осталось. Император сосватал за своего наследника Константина Дуку дочь Всеволода Янку (Анну), ее с почестями отправили в Константинополь. Жениху и невесте еще предстояло подрасти, но Византия безоговорочно признавала Русь равноправной великой державой. И не просто равноправной, а более сильной.

• http://www.litmir.net/br/?b=180728&p=37

Лев Диоген был младшим сыном императора Романа IV и императрицы Евдокии. По свидетельству Анны Комниной, юноша отличался при отсутствии опыта воинственным и горячим характером. Во время одного из набегов печенегов на Византию, он вместе с правящим императором Алексеем Комниным и старшим братом Никифором, в 1087 году принял участие в битве у Антиохии. Поддавшись на хитрость врага, он позволил заманить себя к повозкам, где попал в засаду и был убит.

Лже-Диоген появился на исторической сцене два года спустя. Настоящее имя его неизвестно, по свидетельству Анны Комниной, до появления в роли «царского сына» он служил рядовым в императорском войске. По её же презрительному отзыву Он явился с Востока в овчине, нищий, подлый и изворотливый; обходил город дом за домом, улицу за улицей, рассказывая о себе небылицы: он де сын прежнего императора Диогена, тот самый Лев, который, как уже было сказано, был убит стрелой под Антиохией. И вот, «воскресив мертвого», этот наглец присвоил себе его имя и стал открыто домогаться императорской власти, вовлекая в обман легковерных. quote Вероятно, самозванец имел успех, по крайней мере, он привлек к себе внимание правящего императора и сестры Феодоры, был сослан в Херсонес, но и там не оставил своих притязаний. Лже-Диоген сумел связаться с половецкими (куманскими) купцами, достаточно часто появлявшимися в этом городе. С их помощью, самозванцу удалось бежать из-под стражи, и по верёвке спуститься вниз с городской стены.

Успех сопутствовал ему и далее, в 1092 году Тугорхан, владыка половцев, подстрекаемый самозванцев, решил напасть на византийские земли с целью вернуть «законному» царевичу престол, что утратил его «отец».

Половцы вторглись на территорию страны через Зиг, пройдя через ущелья по пути, указанному им дружественными влахами. Когда войско во главе с Тугорханом и самозванцем, наряженным по византийскому обычаю в пурпур и императорские красные сапоги подошло к крепости Голоя, местные жители подняли восстание, открыл ворота и выдали самозванцу начальника гарнизона, закованного в кандалы. Этому же примеру последовали гарнизоны Диамболя и других ближайших городов, однако у крепости Анхиал половцы встретились с упорным сопротивлением войск, оставшихся верными Алексею Комнину. Изменив свой первоначальный план, половцы повернули к Адрианополю, над которым начальствовал названный брат Романа Диогена Никифор Вриенний. Самозванец уверял, что легко склонит его к сотрудничеству, и таким образом захватит один из ключевых городов на пути к столице. Половцам удалось пробиться к городу и начать осаду, но все попытки самозванца договориться с Вриеннием провалились. Напротив, тот организовал упорное сопротивление осаждающим и удерживал крепость в течение 48 дней. По свидетельству Анны Комниной, во время одной из вылазок, некий юноша по имени Мариан Маврокатакалон попытался прорваться к ханскому шатру, но отброшенный прочь телохранителями, выместил досаду на Лже-Диогене, прилюдно отколотив его и назвав лжецом. Со своей стороны, император Алексей готовился захватить самозванца хитростью. Для этого им был послан в половецкий лагерь некто Алакасей, знавший когда-то отца Лже-Диогена. Обезобразив себя, одевшись в рубище, он явился к самозванцу под видом беженца, пострадавшего от императора за преданность, которую он испытывал к «законному» цесаревичу. Алакасей предложил лже-Диогену связаться с начальником крепости Пуца, якобы готовым встать на его сторону, и получив согласие самозванца, отправил в Пуцу подписанный императором приказ. Лже-Диоген попался в расставленную ловушку, вместе с небольшим половецким отрядом он вошёл в крепость, в то время как остальные половцы рассеялись по близлежащим селениям, занятые поиском провианта и фуража для коней. В крепости для половецкого отряда был устроен пышный пир, а когда потерявшие бдительность захватчики заснули после обильных возлияний, их перебили во сне. Лже-Диоген был арестован, и по приказу матери императора, ослеплен турком по имени Камир, тот же турок в сопровождении евнуха Евстафия Киминиана доставил самозванца в столицу. Половецкое войско потерпело жестокое поражение от византийцев и было вынуждено вернуться в свои кочевья.

Однако же, и в этот раз самозванцу с помощью хитрости и подкупа, будучи безнадёжно слепым, удается бежать. На сей раз он появляется на Руси, где княжеские летописи именуют его «цесаревич Девгенич». Владимир Мономах из политических соображений «признал» претендента и даже выдал за него свою дочь Марию. У «Девгенича» и Марии, по свидетельству летописей, был сын Василько, погибший в одной из междоусобиц под Переяславлем.

Впрочем, существует неподтвержденная гипотеза, что на дочери Мономаха женился подлинный Лев, сумевший каким-то образом остаться в живых, и восставший против нового императора. В этом случае, её авторам приходится предположить, что самозванец побывал на Руси в 1089 году, когда дочери Мономаха были ещё малы.^[1]

Так или иначе, в 1116 году Владимир Мономах под предлогом возвращения престола «законному» цесаревичу, предпринимает поход против Византии. Мономаху удалось захватить несколько дунайских городов, но в одном из них, Доростоле, «цесаревича» настигли двое наемных убийц, посланных византийским императором. В дальнейшем, русичам также не удалось удержать завоеванное. По свидетельству летописи