Константин Никитич Булич - Taolenn an diskennidi
Ur pennad tennet eus Rodovid BR, ar c'helc'hgeriadur digor.
Семья у К.Н. Булича была многодетная: четыре сына - Сергей Булич , Петр Булич , Константин Булич , Александр Булич и три дочери - Ольга Булич , Надежда Булич и Татьяна Булич .
Младшие дочери К.Н.Булича - Надежда и Татьяна Константиновны - оставались старыми девами и подолгу жили в семье моего деда у них в чистопольском имении Четырчах, либо в Казани. Обе были очень музыкальны, Татьяна к тому же писала стихи, а кроме того, неплохо рисовала, У нас сохранилось круглое белое блюдо, разрисованное рукой Надежды Константиновны изящно разбросанными по нему веточками цветущего шиповника. После нанесения рисунка блюдо отдавали на обжиг и его спокойно можно мыть и вытирать полотенцем, со временем краска не стирается. О младшем их брате Константине никаких сведений собрать не удалось, известно только, что жил он в Казанской губернии в своем большом процветающем имении.
2
41/2 <1+1> ♂ Сергей Константинович Булич [Буличи]eured: <2> ♀ Александра Николаевна Чеадаева (Булич) [Чеадаевы] g. 14 Kerzu 1867 a. a. 12 Ebrel 1942
marvidigezh: 2 Meurzh 1936, Москва, РСФСР, СССР
В начале двадцатых годов П.К.Булич переехал в Москву и включился в разработку не линяемой и не выгораемой окраски типа "хаки", которая была принята для обмундирования армии в годы Великой Отечественной войны и за которую нарком Ворошилов вручил ему именные золотые часы, в тот же вечер срезанные у него в трамвае беспризорниками...
В словаре Брокгауза, из которого удавалось почерпнуть общие сведения о предках, ничего не сказано о младшем брате С.К.Булича - Петре Константиновиче Буличе, который приходится мне родным дедом. Имеющиеся сведения о его биографии и о продвижении по ступеням служебной лестницы весьма скудные. Известно только, что по одним документам родился он в Казани в 1863 году, а по другим - в 1864 году 25 ноября по старому стилю. В 1882 году окончил полный курс Казанского реального училища , о чем свидетельствует Аттестат от 22 июня 1882 года за N 265. По совету своего дяди А.М.Бутлерова с 1883 по 1887 годы прослушал полный курс естественного разряда на физико- математическом факультете Казанского университета в качестве вольнослушателя, поскольку реалистам доступ в ун-т на правах студентов был тогда запрещен. За специальную научную работу по химии на заданную факультетом тему получил от Университета Золотую медаль с выдачей о том свидетельства от 5 ноября 1887 г. За N 2141. По завершению университетского курса приобрел профессию химика-органика с прикладными отраслями почвоведения и агрономической химии.
В 1886 году П.К. Булич женился на Александре Николаевне Чеадаевой . Полученные Петром Константиновичем профессиональные знания в области агрохимии способствовали процветанию хозяйства в его имении Четырчах , приносившем неплохие доходы. Жили они в большом двухэтажном деревянном доме с многочисленными открытыми, либо застекленными галереями, террасами и верандами.
В 1891 году родилась у них дочь Вера Булич , а в 1893 - Ольга Булич , до конца жизни называвшаяся Лелей . Имена им давали в честь бабушек со стороны обоих родителей. Через пару лет родилась еще девочка Маруся Булич , которая умерла в раннем младенчестве. Вскоре после отмены крепостного права Петр Константинович решил распрощаться с принадлежавшими ему земельными наделами. Ведение большого хозяйства отнимало время от научно-исследовательской работы, которой он интенсивно продолжал заниматься. Очень выгодно продал он землю, оставив только основную усадьбу, с окружающими барский дом несколькими дворовыми постройками. Дети подрастали, их надобно было учить, и на зимнее время всей семьей переезжали они в Казань . Однако, бывшие крепостные крестьяне упорно продолжали величать его "нашим барином". С этим выражением по прошествии нескольких десятков лет произошел забавный эпизод , о котором будет сказано позднее.
В Казани, помимо научно-исследовательской деятельности с углублением в область красителей и попытками добиться их наибольшей устойчивости, П.К.Булич одновременно служил в каком-то почтенном ведомстве, занимая высокую должность, а где именно и чем занимаясь, никаких документов на продолжительный отрезок времени не имеется. Известно только, что дослужился до почетного звания " Действительного статского советника ", приравненного к воинским чинам генерал-майора или контр-адмирала с непременным обращением "Ваше Высоко Превосходительство". С переездом в начале двадцатых годов в Москву к красителям он еще вернулся и добился желаемой устойчивости цвета, не линявшего и не выгоравшего, за который был удостоен наград от наркома обороны, о чем ранее упоминалось. Фамилия Булич в Казани была очень уважаема и высоко почитаема. Его избирали Предводителем казанского дворянства. Но через некоторое время пришлось отказаться от этой почетной должности.
Семья моего деда П.К. Булич после продажи имения в Четырчах, расположенных на берегу Камы неподалеку от пристани Берсут, пришедшегося после событий 1905 г., поселялась на зиму в Казани в доме Адамюк . Зная об аккуратности деда во всех делах, включая финансовых, он не стал бы пользоваться близкими родственными отношениями, а снимал у них часть дома, включающую одиннадцать комнат. Уже в годы войны к нам на Еропкинский пожаловала молодая красивая особа, представившаяся Марианной Адамюк . Среди серой военной толпы плохо одетых людей она выделялась не столько красотой, как изысканностью дорогой модной одежды. Кому она приходилась дочерью или внучкой, теперь уже не припомню, хотя мы успели с ней почти подружиться, пока сопровождала ее на Тверскую, где жила моя тетка Вера Петровна со своим мужем С.М.Брауде . Марианна вела какие-то семейные тяжбы, и ей нужна была консультация хорошего адвоката. А Самуил Максимович Брауде был очень известным адвокатом, славившимся малым количеством проигранных дел, и в Казани, а затем и в Москве, его имя было очень хорошо известно и популярно. Правда, продолжения знакомства с этой ветвью родственников, в свое время чрезвычайно близких и дружных, не последовало. Зато когда в конце восьмидесятых годов мне довелось поехать на экскурсию в Казань, то наша экскурсовод, знакомившая с казанскими достопримечательностями, специально указывала на дом Адамюк, как на одно из самых значительных зданий в городе, так что Адамюк - известного офтальмолога тут не забывали. В городском музее, где помимо неплохих картин, был выставлен фарфор, отражавший быт дворянских усадьб, привелось увидеть сахарницу, чайник и еще несколько предметов из фамильных сервизов Булич и Чеадаевых, принадлежавших когда-то моим дедушке с бабушкой. Разрозненные предметы из этих сервизов и теперь стоят у нас в шкафу.
Когда в Казань вступали лютовавшие чехи Вера предупредила родителей о необходимости без промедления покинуть город и направляться к ближайшей станции, где формировался отправляющийся в Москву эшелон. Родители вместе с Лелей и коляской с маленькой Маришкой отправились туда пешком, благополучно прибыв в Москву и купив там квартиру в Еропкинском переулке .
Жизнь в Москве Петра Константиновича Булич не сразу складывалась благополучно. Он продолжал свои исследования в одной из лабораторий НИИ Органических полупроводников и Красителей Анилообъединения им. Клима Ворошилова , образованного из бывшего экспериментального завода, в тесном содружестве с Михаилом Александровичем Ильинским . Он жил в соседнем с нами доме, а в 1940 году был избран академиком. В одну из очередных чисток двадцатых годов П.К. Булича из института изгнали. Превращался он в " лишенца " - человека, лишавшегося всех гражданских прав за дворянское происхождение и владение имениями с крепостными деревнями, лишаясь в том числе хлебных и продовольственных карточек и оставаясь без всяких средств к существованию. В это трудное время ими с помощью М.А. Ильинского были проданы первой жене известного уже химика-органика академика М.Д. Зелинского (1861-1953) великолепные чеадаевские фамильные изумруды, входившие в приданое Александры Николаевны . Акад. Зелинский неоднократно появлялся на Еропкинском к званому ужину в своей непременной академической шапочке. В истории с поражением в правах и лишением хлебных карточек не обошлось, по всей вероятности, без телефонного звонка Веры Петровны , которая в то время пребывала уже в устрашающей должности старшего следователя по особо важным партийным делам и вершила судьбами многих крупных партийцев, занимавших высокие государственные посты. Про телефонный звонок никогда не говорилось, но продовольственные карточки ему вскоре вернули и поступило разрешение возвращаться в прежнюю лабораторию института НИОПИКА . Далее все шло удачно, задуманное удавалось, и он возглавил там лабораторию, пользуясь большим уважением и у своих подчиненных, и у начальства, которое выделило ему машину "эмку" для поездок на работу с последующим возвращением домой. В ноябре 1935 года он тяжело заболел, в это время впервые на моей памяти находился постоянно дома, стараясь уделять мне внимание и отвлекать от грустных раздумий о куда-то исчезнувшем отце . Когда уходила гулять, оставлял на кукольном столе написанные печатными буквами забавные записки от имени скучающих без меня кукол. Либо взамен полученных в подарок двух пасхальных хрустальных яиц синего и желтого цвета подкладывал одно такое же яйцо, но уже зеленого цвета. А после громко высказанного изумления вместо зеленого опять появлялись два яйца - синее и желтое. После таких разнообразных развлекательных шуток я начинала к нему привязываться, поделив даже свою любовь между ним и бабушкой. В феврале 1936 года увезли его в Клиники Первого Мединститута и сделали операцию, уклоняясь от сообщения диагноза. А 2 марта того же 1936 года он скончался. На гражданскую панихиду, проходившую в специальном помещении морга, собралась огромная толпа сотрудников из двух научно-исследовательских институтов и трех заводов закрытого типа. Траурная процессия со множеством венков, цветов и оркестром, исполняющем траурные мелодии любимых им композиторов, растянулась от Абрикосовского переулка по всей Большой Пироговской улице до Зубовской площади, откуда увела меня домой соседка.
3
81/3 <2+2> ♀ Вера Петровна Булич (Брауде) [Буличи]eured: <4> ♂ Самуил Шаевич Максимович Брауде [Брауде] g. 1886 a. a. 1949, Российская империя
marvidigezh: Ebrel 1961, Москва, РСФСР, СССР
Ко времени смерти отца у Веры Петровны обострилась "базедова болезнь", преследующая род Буличей по женской линии. Ей разрешалось работать в опечатанной квартире напротив той, в которой они жили. А поселились они в большом хорошо известном в Москве доме 10 по Бол. Гнездниковскому переулку, выходившему на Тверскую напротив знаменитого магазина "Елисеевых". Этот дом имеет свое, но забытое мной название, возводившийся в начале XX века по принципу гостиничных номеров. В квартире рядом с ними поселился Главный Прокурор страны А.Я. Вышинский . Дружеские отношения с занимавшим высокую должность Главным Прокурором, с которым находились Брауде, а также с непосредственными соседями по квартирам с пользованием отдельным лифтом, охраняемым вооруженным до зубов стрелком, обеспечивающим им безопасность во время подъема и спуска по лифтовой клетке, не избавили Веру Петровну от новых арестов. Она опять лишалась свободы теперь уже в 1939 году, за должностное преступление. Во время проходившего допроса позволила себе рукоприкладство, от которого ее подследственный лишился всех зубов. Этот подследственный вскоре был освобожден, а она, оказавшись на его месте, покатила в концлагерь под Акмолинском . По предъявленной ей статье срок ссылки давался незначительный, да и в лагере обеспечивался относительно облегченный режим. Однако, из-за разразившейся войны пребывание там затянулось до ее окончания. Вернулась Вера Петровна "из мест не столь отдаленных" летом 1946 года постаревшая и обезображенная развивающейся болезнью с выпученными как лягушки глазами. Да еще успела за долгую дорогу в вагоне товарняка, именуемого "телячьим", обовшиветь так, что зги отвратительные насекомые ссыпались с ее одежды. Дочь Марина , существование которой ее никогда не интересовало, не оказывая ей даже малейших признаков внимания в дни рождений, возиться с ней отказалась, мне пришлось везти ее на трамвае в баню и сжигать там ее жуткие обноски. В дальнейшем жила она на средства давних казанских партийных друзей и, отчасти, собственной сестры, которой обыкновенно отказывала в малейшей помощи и причиняла множество неприятностей. Муж ее С.М. Брауде , к тому времени тяжело больной раком, перед смертью успел выгодно поменять квартиру с популярным композитором Табачниковым на небольшую комнатешку в "коммуналке" с большой доплатой. На эти деньги она могла вполне безбедно существовать только уже не в Москве, а в стокилометровой от нее зоне в Малом Ярославце .
Трудно найти объяснение ее характеру, даже не относившиеся к служебной принципиальности многие ее поступки бывали более чем странными. Когда обострилась у нее базедова болезнь, лечилась у известного проф. Плетнева . Правда в ближайшем будущем превратился он во "врага народа", якобы за то, что отравил Максима Горького , и предстал перед судом на показательном процессе Ягоды , Радека и др., приговоренных к расстрелу. Но в период лечения жил в Бол. Левшинском переулке, куда С.М. Брауде привозил Веру на машине. Маришины одноклассники приводили ее днем на Еропкинский и она до вечера дожидалась у нас Брауде с машиной. Разговаривать с ней было бесполезно. Углублялась она в чтение, периодически сама с собой хохотала громовым идиотским хохотом и проглатывала книги с такой же космической быстротой как и моя мама. Прерывала чтение лишь для краткого перекура, предлагая мне закурить. Услышав, что курить не разрешается, советовала сходить к матери и "потребовать от нее письменного разрешения на курение", чтобы составлять ей компанию. Совершенно не понимая, что означало это письменное разрешение, направилась к матери, получив от нее очередную оплеуху. На негодующую реакцию матери Вера Петровна разразилась таким дегенеративным хохотом, что сотрясалась массивная мебель, а ленивый кот "Байбак" в панике шарахался под кровать. Когда она вернулась из казахстанской ссылки, личность ее очень была хорошо известна всем консьержкам , но они, в отличие от наших соседей, не оповещали о ее появлении участковых.
Еще в начале двадцатых годов Вера Петровна по заданию Дзержинского вступала в партию эсеров для уничтожения злостного террориста Бориса Савинкова . Вот это-то пребывание у эсеров в 1951 году ей припомнили и, хотя служебное задание неукоснительно было исполнено, тем не менее, оказалась она опять за решеткой. До суда дело не дошло, и в 1953 году после смерти "гения человечества и лучшего друга всех спортсменов" казанские партийные друзья подсуетились и ускорили ее освобождение. Она была восстановлена в звании полковника и обеспечена персональной партийной пенсией Союзного значения с правом на лечение в кремлевской больнице и продолжительным пребыванием в привилегированном санатории "Барвиха". Вернулась она в Москву и поселилась в новом доме у Савеловского вокзала, а в апреле 1961 года умерла.
eured: <5> ♂ Николай Сергеевич Елагин [Елагины] g. 27 Gouere 1881 a. a. 10 Gouere 1957
