N. /сын Андроника/ Кантакузина - Taolenn an diskennidi

ganedigezh: 1634
titl: 1678 - 1688, Prince of Wallachia
marvidigezh: 29 Kerzu 1688, Bukarest

ganedigezh: 1672
darvoud all: спатарий и второй по званию в армии после воеводы(при Антиохе Кантемире)
servij milourel: великий наместник при Дмитрии Кантемире
darvoud all: молдавский летописец
marvidigezh: 1745

ganedigezh: 18 Gwengolo 1685
eured: <13> ♂ Иван Васильевич Кожин [Кожины] g. C'hwevrer 1672 a. a. 13 Mae 1768
marvidigezh: 10 Eost 1762

Вела свой род от одного из самых выдающихся аристократических родов Византийской империи в последние века её существования (известен с 1094г.). Этот род был одним из богатейших в Империи, и к числу его представителей относились правители, военачальники, а также два византийских императора. Кантакузины часто вступали в браки с представителями других византийских аристократических родов: Палеологов, Филантропинов, Асеней и Тарханиотов.Румынский род Кантакузенов возведён в княжеское достоинство Российской Империи.

В XVI-XVII веках владели землями в Трансильвании и Валахии. Родная сестра Илоны - Кассандра, - стала женой валахского господаря и наместника Дмитрий Кантемира.

В самом начале XVIII века вышла замуж за российского помещика, сподвижника Петра I, стольника, а позже обер-комиссара и ассесора Московского надворного суда Ивана Васильевича Кожина. По преданию, сыновей Ивана Васильевича воспринял из купели сам царь Пётр Алексеевич, пожаловав на память им по золотому рублю. Рубли золотом чеканки 1704 и 1714 годов хранятся в Московском Государственном архиве.

ganedigezh: 1654
marvidigezh: 26 Eost 1714

ganedigezh: 29 Ebrel 1700
marvidigezh: 9 Gwengolo 1754

Княжна Мария Дмитриевна Кантемир (Марья Кантемирова, 1700—1757) — дочь молдавского господаря, князя Дмитрия Константиновича и Кассандры Кантакузен, бежавших в Россию, сестра известного русского поэта Антиоха Кантемира, любовница императора Петра Великого.

В детском возрасте привезена в Стамбул, где жил её отец. Ее учителем был греческий монах Анастасий Кандоиди, секретный информатор русского посла в Стамбуле П. А. Толстого. Марию учили древнегреческому, латинскому, итальянскому языкам, основам математики, астрономии, риторики, философии, она увлекалась античной и западноевропейской литературой и историей, рисованием, музыкой.

В конце 1710 года вернулась с семьей в Яссы. Дмитрий Кантемир оказался союзником Петра по неудачной турецкой кампании и лишился своих владений по прутскому договору. С 1711 года семья жила в Харькове, с 1713 в Москве и подмосковной резиденции «Чёрная грязь».

Начала обучаться русской и славянской грамоте у литератора Ивана Ильинского. В доме отца Мария познакомилась с царем Петром I. В 1720 году, ожидая обещанного вознаграждения за поддержку в войне, Кантемиры перебираются в Петербург и овдовевший Дмитрий женится на юной красавице Настасье Трубецкой и окунается в вихрь светской жизни. Мария попыталась избегать утомительных увеселений, и этим навлекла недовольство царя, по приказу которого началось расследование, которое вели Павел Ягужинский и доктор Блументрост. 1 ноября в дневнике Ильинскаго записано: «Павел Иванович Ягужинский с доктором Лаврентием Лаврентьевичем (Блументростом) да с Татищевым (царским денщиком) приезжали осматривать княгиню и княжну: в правды ли немогут (нездоровы), понеже в воскресенье в сенате не были».

В родительском доме Мария принимала Петра I, Меншикова, Фёдора Апраксина, французского посла Кампредона (6.11.1721). Поддерживала дружеские связи с Толстым, прусскими, австрийскими и другими дипломатами.

Зимой 1721 года начался роман царя с двадцатилетней Марией, который поощрял её отец, и, по некоторым догадкам, его старый товарищ интриган Петр Толстой. В первые месяцы 1722 года, будучи в Москве, Мария отказала в своей руке князю Ивану Григорьевичу Долгорукову. В 1722 году Петр отбывал в персидскую кампанию: из Москвы в Нижний Новгород, Казань и Астрахань. Царя сопровождала и Екатерина, и Мария (вместе с отцом). Мария была вынуждена остаться в Астрахани с мачехой и младшим братом Антиохом, так как была беременна. «В случае рождения сына у княгини, царица опасается развода с нею и брака с любовницею, по наущению Валахского князя». (депеша французского посла Кампредона, 8 июня 1722 года).

Валишевский пишет: «если верить Шереру, друзья Екатерины ухитрились оградить её от этой опасности: по возвращении из кампании Петр застал любовницу в постели, в опасном положении после выкидыша».

По другим указаниям, Мария всё же смогла родить сына. Император Священной Римской империи жалует её отца в 1723 г. званием князя Римской империи, что делало её статус выше. Но сын Марии умирает. Царь вернулся из похода в Москву в декабре 1722 года. Вероятно, верна версия о том, что роды у Марии произошли, но они оказались неудачными, и новорожденный мальчик умер. Майков пишет:

Пока происходила эта экспедиция, в Астрахани, на государевом рыбном дворе, где было отведено помещение для Кантемирова семейства, совершилось издалека подготовленное темное дело. Княжна Мария преждевременно разрешилась недоношенным младенцем. Есть известие, что эти роды были искусственно ускорены мерами, которыя принял Поликала, врач семьи Кантемиров, состоявший также при Царицыном дворе, — руководил же действиями Поликалы не кто иной, как приятель князя Димитрия П. А. Толстой. Ему не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкою игрушкой в его жестких руках. Теперь супруга Петра могла быть покойна; опасность, которой она боялась, была устранена.

Кантемиры уехали в орловское имение Дмитровку, где в 1723 году умирает и её отец. По его завещанию она получила драгоценности матери стоимостью в 10 тысяч рублей. Свои имения господарь завещал тому из сыновей, который по достижении возраста окажется наиболее достойным, это привело к многолетнему судебному спору четырех сыновей со своей мачехой, которая требовала 1/4 (вдовью) часть состояния — судебные тяжбы будут тянуться много лет (до 1739 года) и результат будет зависеть от того, кто будет на престоле, человек, расположенный к Кантемирам, или же нет.

Весной 1724 года Екатерина была коронована императрицей, а Толстой был возведен в графское достоинство. Когда осенью 1724 года Екатерина увлеклась Виллемом Монсом, связь разочарованного женой Петра с Марией возобновилась, но ни к чему не привела, поскольку в январе 1725 года он скончался.

После смерти царя Мария серьёзно заболела, составила завещание в пользу братьев, назначив своим душеприказчиком Антиоха. « Пока сенат обсуждал вопрос о наследстве умершаго господаря, княжну Марию снова постигла тяжкая болезнь. Нравственною причиною ея были, очевидно, те треволнения, какия ей пришлось испытать в последние годы. Внимание Петра, возобновившееся после его разрыва с Екатериной из-за Монса, возродило честолюбивыя мечты в сердце княжны; но неожиданная кончина государя нанесла им внезапный решительный удар».

После выздоровления проживала в Санкт-Петербурге, но отошла от жизни двора. При Екатерине I она находится в опале. При Петре II она переехала в Москву, где служили ее братья; пользовалась расположением сестры нового царя, Натальи. В 1727 году Мария способствует свадьбе своего брата Константина с княжной М. Д. Голицыной.

Благодаря милостям Анны Иоанновны, которая пригласила её ко двору фрейлиной (1730), Мария построила «в приходе Троицы на Грязех» два дома у Покровских ворот, пригласив Трезини. Когда двор решил вернуться в 1731 году в Петербург, Мария получила разрешение остаться в Москве. Эти милости были оказаны ей, так как её брат Антиох способствовал восшествию Анны на престол. В начале 1732 года Мария хлопотала в Санкт-Петербурге о получении новых вотчин, посетила Анну Ивановну, Елизавету Петровну, Бирона, Остермана, А. И. Ушакова. Хлопоты были связаны с продолжающейся тяжбой с мачехой.

Замуж Мария не выходит, отвергает руку грузинского царевича Александра Бакаровича, сына выехавшего в Россию в 1724 году Карталинскаго царя Бакара. Она удаляется от двора и подолгу живет в своем московском доме, впрочем, ведя светскую жизнь и общаясь с московской знатью. Присутствовала на коронации в Москве императрицы Елизаветы и сумела расположить к себе доктора Лестока и канцлера Воронцова. В 1730-х годах в её доме был литературный салон. В 1737 к ней сватается Федор Васильевич Наумов, но она отказывает, так как понимает из его слов, что он больше прельщен её предполагаемым состоянием.

Она поддерживает переписку (на итальянском и новогреческом языках) со своим братом Антиохом, проживавшем в Париже. Переписка сохранилась и содержит ценные исторические сведения, часть из которых изложена эзоповым языком с целью обмана перлюстрации. В начале января 1744 года она писала ему, что намеревается продать свои земли брату Сергею, а себе оставит лишь небольшой клочок, чтобы построить тут монастырь и постричься в нем. Раздосадованный этим известием, больной брат отвечал сестре письмом на русском языке, в котором сперва делал распоряжения на случай своего прибытия из Италии в Москву, а затем говорил: «О том вас прилежно прошу, чтоб мне никогда не упоминать о монастыре и пострижении вашем; я чернецов весьма гнушаюсь и никогда не стерплю, чтоб вы вступили в такой гнусной чин, или буде то противно моей воли учините, то я в век уже больше вас не увижу. Я желаю, чтоб по приезде моем в отечестве, вы прожили всю жизнь со мною и в доме моем были хозяйкою, чтоб сбирали и потчивали гостей, одним словом — чтоб были мне увеселением и спомощницей».

Антиох, страдавший хронической болезнью, скончался в марте 1744 года в 35-летнем возрасте. На свои средства Мария перевезла тело брата из Парижа в Москву и похоронила его рядом с отцом — в нижней церкви Никольскаго Греческого монастыря.

С 1745 года владела подмосковной усадьбой Улиткино (оно же Черная Грязь, оно же Марьино), где в 1747 году она построила церковь Марии Магдалины. Видимо, покупка была связана с тем, что соседнее поместье Гребнево принадлежало отцу её мачехи Настасьи Ивановны, князю И. Ю. Трубецкому. В августе 1757 года княжна Мария решила составить завещание.

Первым его пунктом было выставлено желание, чтобы в Марьине был построен женский монастырь; этим распоряжением княжна как бы желала исправить то, что не исполнила данного ею обета; точно определен был штат монастыря и назначены средства на его сооружение и содержание. Если же на основание монастыря не последовало бы разрешения, то часть определенной на него суммы назначалась на раздачу бедным, а остальныя деньги, равно как все движимое и недвижимое имущество предоставлялись братьям и другим родственникам. Похоронить свое тело княжна завещала в том же Марьине, и с тою же простотой, как погребено было тело князя Антиоха. Княжна уже хворала в то время, когда писала эти строки, а месяц спустя после того, 9-го сентября 1757 года, ея не стало, и немедленно затем началось нарушение ея предсмертных распоряжений: тело ея было предано земле не в ея любимом Марьине, а в том же Никольском Греческом монастыре, который служил уже усыпальницей для ея отца и матери, брата и сестры. Не состоялось также и основание женской обители в Марьине; наследники не настаивали на исполнении этого пункта завещания, потому что сопровождавшая его оговорка давала им возможность уклониться от того.

По местной легенде, Мария похоронена в построенной ею церкви.

ganedigezh: 1705
marvidigezh: > 1760

Никита Иванович Кожин (1705 – после 1760) – морского флота от гардемарин капрал (1742). Сын асессора Московского Надворного суда Ивана Васильевича Кожина (1663 – между 1732 и 1739) и Татьяны Васильевны, урожд. Пестриковой (1659 – ?). Женат на Александре Михайловне, урожд. Абрамовой, вторым браком – на Анастасии Борисовне, урожд. Глазатовой. Дети: Пётр (1729 – 1805); Алексей (1737 – после 1807); Илья (1742 – 1811); Иван (1748 – ?); Михаил (1753 – ?); Яков (1754 – 1826); Николай (1731 — ?); Татьяна, в замужестве Чагина (между 1760 и 1770 – ?); Иосиф (1761 – 1830); Павел; Анна, в замужестве Хвостова; Прасковья, в замужестве Сипягина; Анастасия.

ganedigezh: 1714
eured: <18> ♀ Надежда Ивановна Мясоедова (Кожина) [Мясоедовы] c. 18 Meurzh 1726 a. a. > 1782
marvidigezh: 1779

служил в л.-гв. Семеновском полку, уволен от службы капитан-поручиком (1742).

Жена - МЯСОЕДОВА НАДЕЖДА ИВАНОВНА (?-после 1782)

После увольнения со службы посетил почти все европейские страны, откуда привёз многочисленные древности для пополнения семейной сокровищницы. Ценные рукописи, фолианты на немецком языке, латыни, книги по истории Франции и Германии, скульптуру и картины видных мастеров закупал в несметных количествах. Умелый и умный человек, приложил все усилия к тому, чтобы приумножить отцовское состояние, а также состояние, доставшееся от матери - молдавской княгини. Тяготея к высокому, образованному обществу, в 1750-х годах несколько лет прожил в Лондоне, где входил в круг образованнейших людей своего времени. Неоднократно бывал на званых вечерах в доме художника Джошуа Рейнольдса, первого директора Королевской Академии художеств, на которых собирались сливки английского просвещения. Общался с Сэмюэлем Джонсоном и Дэвидом Гарриком, которого наблюдал в роли Короля Лира в 1757 году, с которым завязал близкое знакомство и переписку. Вернувшись в Россию пробовал ставить Шекспира в своём крепостном театре, добившись определённых успехов. Об уровне подготовки его труппы можно судить по весьма внушительному репертуару, в котором особое место занимали "Гамлет" и "Король Лир". По неподтверждённым данным и семейным преданиям - иной раз сам играл на сцене. В английских документах фигурирует под именем "российского вельможи Джозефа Джонсона Кожена".

Его любовь к искусству и театру, а в особенности - английской трагедии Шекспира и Поупа передалась потомкам.