Александр Иванович Алекс Лютый Юхновский g. 1925 a. a. 1977 - Taolenn an diskennidi
Ur pennad tennet eus Rodovid BR, ar c'helc'hgeriadur digor.
marvidigezh: 1977, Москва, РСФСР, СССР, расстрелян
Отец Юхновского Иван Юрьевич Юхновский был бывшим петлюровским офицером и украинским националистом. После прихода немцев на Украину он сформировал из надежных людей местную полицию, куда пристроил своего 16-тилетнего сына Александра.
В марте 1942 года в Ромны прибыл штаб тайной полевой полиции — ГФП. По совету отца Юхновский был зачислен в отряд переводчиком. В обязанность ГФП входила так называемая «работа с населением». Всех, кто симпатизировал «красным» или пытался бороться, подвергали пыткам и казням. Юхновский активно участвовал в допросах и казнях, отличаясь безудержным садизмом. Тайная полевая полиция занималась также поиском и уничтожением разведчиков, радисток, партизан. Юхновский лично застрелил и забил до смерти свыше сотни задержанных советских граждан. Убивал женщин и детей.
В 1943 году, во время бегства нацистов Юхновскому удалось скрыться, он был мобилизован в 1944 в Красную Армию под чужим именем — Александр Мироненко. Через некоторое время был опознан красноармейцем Шумейко, бывшим на оккупированной территории и знавшим Юхновского. Юхновский предложил последнему пройти к командиру и все выяснить. По дороге в штаб Юхновский напал на Шумейко и заколол его ножом. Служил пулеметчиком и переводчиком с немецкого. Участвовал в освобождении Варшавы и Кенигсберга. После войны работал в газете, занимаясь переводами с немецкого и польского в течение 30 лет, и дослужился до поста главного редактора. Но случайная встреча одной из его жертв - Верой Кравец (в 13 лет была сброшена Юхновским в шахту, но к счастью выжила) и Мироненко-Юхновского в Московском метрополитене раскрыла все. Чтобы подтвердить свои догадки, КГБ СССР предложила Юхновскому вступить в Партию. При вступлении он укажет свою биографию и таким образом его можно будет уличить в неточностях и не совпадениях. Так всё и вышло, он был изобличен на допросе в КГБ, когда выяснилось, что "Мироненко" скрыл факт нахождения на оккупированной территории и носил чужие боевые награды, и награды с поддельными документами (орден Славы 3-й степени и медаль "За Отвагу"). Были найдены дополнительные свидетели его преступлений, опознавшие карателя. Юхновский был арестован, помещен в спец-изолятор в Лефортово, во всем постепенно признался и был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Обратился с прошением о помиловании, где сослался на якобы подневольный характер службы на немцев. Прошение было отклонено. В 1977 году был расстрелян.
...
С малых лет жизнь меня не баловала. Семья жила в каком-то страхе. Родственники отца проживали в Западной Украине, находившейся, как тогда говорили, под панской Польшей. Мать была дочерью священника. Всё это грозило неприятностью. Развод отца с матерью, бесконечные переезды в первые годы моей школьной учёбы, ссоры из-за детей болезненно отражались на душе. При своём малообщительном, несмелом характере я испытывал такое же чувство, как заблудившийся в лесу человек. Всё это порождало отчуждённость, замкнутость, не давало возможности общения с людьми, которые поддержали бы советом, явились осмотрительными наставниками юноши, вступавшего в жизнь.
Проживал я с отцом – Юхновским Иваном Юрьевичем, по образованию агрономом, и мачехой – Мироненко Анной Денисовной в с. Процовка, учился в г. Ромны. В том же городе оказались и родители матери, с которыми отец остался в хороших отношениях. Дедушка – Новосадский Иван Викторович, священник, был человеком начитанным, почитателем старославянской культуры, знал историю и литературу, особенно украинскую. Бабушка, владевшая языками, привила и мне к ним интерес и любовь. С детства я пристрастился к чтению, сам писал стихи, а всё воспитание проходило в обстановке романтизации прошлого Украины. Будущее казалось безоблачным, хотя чувствовалась какая-то тревога. Ползли какие-то слухи.
Внезапно разразилась война. Через город проходили разбитые части, началась бомбардировка. Перед отступлением на полях сжигался хлеб, взрывались склады. Вокруг царили паника и страх. Отец, как и другие, был призван в народное ополчение. Однако немцы вернули всех домой, заняли город. Мне исполнилось тогда 15 лет, пошёл 16 год.
...
Пробыв некоторое время в полку и даже писарем в штабе (на мальчишку не обращали, видимо, внимания), я просился на фронт и кажется, в ноябре 1944 года убыл с маршевой ротой в Польшу на пополнение 191 стрелковой дивизии 2-го Белорусского фронта. Попал в школу младших командиров, воевал в качестве командира миномётного расчёта, помкомвзвода, был командиром стрелкового отделения. Прошёл Польшу, Восточную Пруссию, был под Берлином. Неоднократно ходил в разведку в немецкий тыл за «языками», за что награждён медалью «за отвагу». Получил так же медали за освобождение Варшавы, за взятие Кенигсберга и Берлина, ряд благодарностей. Служил, не преувеличивая, честно, находился на хорошем счету, писал в дивизионную газету, выпускал боевые листки и т.п. Войну закончил в звании гвардии старшины."
Замечу - человек сам себя наказал - он всю жизнь прожил в ожидании ареста. Что и случилось в 1975 году. Расстрелян в 1976.
