Сергей Алексеевич Лопухин g. 14 Here 1853 a. a. 18 C'hwevrer 1911 - Taolenn an diskennidi

Весьма широко известен своими просветительскими и духовными трудами, некоторые из них до сих пор переиздаются.

А осенью мы с мамой уехали в Москву. Во время пути где-то нам навстречу шелхкорый батумский поезд. И вот мне на ряд лет запомнилось, что самый скорый поезд — это скорый батумский.

В Москве мы поселились в семье Лопухиных, т.е. у матери нашей мамы. Дедушки Лопухина уже не было, он умер рань­ше, и жила тогда бабушка, высокая, худощавая и строгая женщина, которую мы немного боялись. Ее младший сын — дядя Миша, офицер-кавалерист, и две девушки, младшие дети — тетя Женя и тетя Таня.

Дядя Миша был высокий и красивый. Забегая вперед, я расскажу его историю: после Октябрьской революции он участвовал в каком-то заговоре* имевшем целью освободить ца­ря. Его арестовали, и он был приговорен к расстрелу. Его старшая сестра тетя Анночка Голицына дошла до Дзержин­ского. Она несколько лет спустя говорила моему отцу, что они сперва говорили, а потом кричали, друг на друга, но у нее осталось о Дзержинском впечатление как о замечательном человеке. В отношении дяди Миши: к нему на свидание при­ходил один известный деятель — Смидович — и сказал ему, что если он даст честное слово, что больше не будет выступать против Советской власти, он обеспечит его освобождение. Дядя Миша честное слово дать отказался и был расстре­лян.

ЕЛЕНА 1908-1990, горный инженер,

СТЕПАН 1911-1998, специалист взрывного дела,

ДАРЬЯ в замуж. АФАНАСЬЕВА (1919-1993) учитель биологии,

А осенью мы с мамой уехали в Москву. Во время пути где-то нам навстречу шелхкорый батумский поезд. И вот мне на ряд лет запомнилось, что самый скорый поезд — это скорый батумский.

В Москве мы поселились в семье Лопухиных, т.е. у матери нашей мамы. Дедушки Лопухина уже не было, он умер рань­ше, и жила тогда бабушка, высокая, худощавая и строгая женщина, которую мы немного боялись. Ее младший сын — дядя Миша, офицер-кавалерист, и две девушки, младшие дети — тетя Женя и тетя Таня.

Дядя Миша был высокий и красивый. Забегая вперед, я расскажу его историю: после Октябрьской революции он участвовал в каком-то заговоре* имевшем целью освободить ца­ря. Его арестовали, и он был приговорен к расстрелу. Его старшая сестра тетя Анночка Голицына дошла до Дзержин­ского. Она несколько лет спустя говорила моему отцу, что они сперва говорили, а потом кричали, друг на друга, но у нее осталось о Дзержинском впечатление как о замечательном человеке. В отношении дяди Миши: к нему на свидание при­ходил один известный деятель — Смидович — и сказал ему, что если он даст честное слово, что больше не будет выступать против Советской власти, он обеспечит его освобождение. Дядя Миша честное слово дать отказался и был расстре­лян.

А осенью мы с мамой уехали в Москву. Во время пути где-то нам навстречу шелхкорый батумский поезд. И вот мне на ряд лет запомнилось, что самый скорый поезд — это скорый батумский.

В Москве мы поселились в семье Лопухиных, т.е. у матери нашей мамы. Дедушки Лопухина уже не было, он умер рань­ше, и жила тогда бабушка, высокая, худощавая и строгая женщина, которую мы немного боялись. Ее младший сын — дядя Миша, офицер-кавалерист, и две девушки, младшие дети — тетя Женя и тетя Таня.

Дядя Миша был высокий и красивый. Забегая вперед, я расскажу его историю: после Октябрьской революции он участвовал в каком-то заговоре* имевшем целью освободить ца­ря. Его арестовали, и он был приговорен к расстрелу. Его старшая сестра тетя Анночка Голицына дошла до Дзержин­ского. Она несколько лет спустя говорила моему отцу, что они сперва говорили, а потом кричали, друг на друга, но у нее осталось о Дзержинском впечатление как о замечательном человеке. В отношении дяди Миши: к нему на свидание при­ходил один известный деятель — Смидович — и сказал ему, что если он даст честное слово, что больше не будет выступать против Советской власти, он обеспечит его освобождение. Дядя Миша честное слово дать отказался и был расстре­лян.

Когда Литературные курсы закрылись, Маша осталась на перепутье. Леля Давыдова, два года успешно учившаяся в Высшем техническом училище - МВТУ, была с треском оттуда изгнана.

Ее изгнание являлось в какой-то мере типичным для той нашей бурной эпохи одновременно и энтузиазма, и ненависти, расскажу о нем подробнее. Училась она с увлечением и весьма успешно. Но началась кампания против детей классовых врагов, скрывших в анкетах свое происхождение. В тот год придумали, как их раскрывать. Кадровики выписывали из анкет адреса, где кто родился, и рассылали по почте запросы в рай- и сельсоветы. Не всегда, разумеется, но приходили ответы, что такой-то (или такая-то) является сыном (дочерью) кулака, попа, дворянина, купца и т. д. И попадался бедняга, писавший в анкете, что он сын служащего.

О Леле приползла бумажка, что она дочь мельника. Ее отец - дядя Альда действительно одно время арендовал когда-то принадлежавшую Давыдовым в их бывшем моршанском имении Кулеватово мельницу, но к моменту посылки губительной бумаги он был, что еще хуже, лишенцем, сосланным в Вологодскую область.

Леля бросилась хлопотать. Она козыряла именем дяди Кокоши - дяди ее отца - Николая Васильевича Давыдова, о котором я упоминал выше. В ее судьбе приняли живейшее участие знавшие дядю Кокошу ученый с мировым именем химик, профессор МВТУ Чичибабин, а также ближайший соратник академика Вернадского Зильберминц*{29}. Но бдительные кадровики оказались могущественнее, и Леля была изгнана из МВТУ.

Той весной Леля и моя сестра Маша остались на перепутье. Неожиданно к нам явился Кирилл Урусов и сказал им, что Московский геологический комитет переезжает в другое помещение, многочисленные образцы горных пород нужно укладывать в ящики. Срочно требуются работники, платят, правда, мало, но зато уж очень интересная работа.

На следующий день Леля, Маша и Кирилл отправились в старинный особняк у Яузских ворот.

Так с великим усердием все трое начали возиться с камушками. Геолог Яблоков, надзиравший над ними, был очень доволен. Но настал день выдачи денег. Он попросил всех троих вписать в платежную ведомость свои фамилии...

Только тридцать лет спустя он, будучи членом-корреспондентом Академии наук, признался, в какой пришел ужас, заглянув в ту ведомость. Княжна Голицына, князь Урусов и Давыдова, наверное, из того же отродья...

А тогда нельзя же бросать разборку образцов, иначе их просто выкинут, и он принял на работу троих, даже не спросив их фамилий.

В конце концов дело благополучно утряслось, и все трое вступили на геологическую дорогу. В то же лето Кирилл и Леля отправились в свои первые экспедиции, а мою сестру Машу приголубил профессор геологии Иванов Алексей Павлович.

• http://www.rulit.me/books/zapiski-ucelevshego-chast-1-read-119258-141.html

Родился в Нижнем Новгороде в дворянской семье. Детство связано с родовым имением Кулеватово в Тамбовской губернии. В 1930 году после ареста отца был исключен из девятого класса средней школы. Работал в должности коллектора в курской геологической партии, затем коллектором же на руднике в Южном Бузулуке (Башкирия). Освоив профессию взрывника, поступил в трест Союзвзрывпром и был направлен в Дальневосточное производственное управление. Работал на строительстве БАМа, Комсомольска-на-Амуре, служил в армии в Приморье. Много ездил по стране, проводя экспериментальные взрывные работы. И всегда охотился. В 1998 году вышла из печати его книга «Воспоминания старого взрывника» (уже посмертно).

• http://www.ohot-prostory.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=273

1910 - 30-е годы встают в живых воспоминаниях Степана Александровича Давыдова «Записки старого взрывника», изданных Государственной публичной исторической библиотекой в 1992 г. Автор — дядя по матери М.Д. Афанасьева, директора этой библиотеки. Краевед В.А. Кученкова называет их «грустной повестью». Уже на второй странице даётся описание Кулеватова в 1915г. в детские годы автора: «Большой двухэтажный дом в стиле «ампир». Справа над рекой Челновой — площадка, на краю которой росла карликовая ель. За площадкой заросли сирени, а за ними конюшня. Левее конюшни скотный двор, на котором содержалось стадо коров шведской породы. Прямо против дома, правее конюшни, вход в Софьин сад — сад, сад, посаженный нашей прабабушкой Софьей Андреевной... Сад представлял собой треугольник...». Имением тогда управляла бабушка Степана Александровича Екатерина Павловна, урождённая Евреинова, которую он запомнил полной дамой в сером платье за утренним чаем. В доме, как обычно у Давыдовых, много гостей. Автор воспоминаний вспоминает свой страх привидений в большой Данзасовской комнате, где застрелился гостивший когда-то Данзас, секундант А.С. Пушкина во время трагической дуэли поэта с Дантесом. Многочисленные обитатели и гости охотно играли в теннис, ловили на удочку подлещиков в омуте. Через несколько лет обитатели имения, и взрослые и дети, стали заниматься сельскохозяйственным трудом: у мальчика Стёпы не ладилось с прополкой картошки, проса, а вот его сестра Лёля споро справлялась с сорняками. Вместо белых и чёрных сметанных печений в семье теперь пекли сладкие лепёшки из купырей (тамбовское название конского щавеля), вместо скотного двора в хозяйстве осталось «две с половиной лошади»: очень старая кобыла Летуниха, карий мерин и поллошади — пони Куцик. .Старших арестовывала новая власть. В книге есть сведения о родственниках Лопухиных, Голицыных, Трубецких, Поповых, Белявских, соседях по имению Бенкендорфах. Для тамбовчан интересны сведения о гостеприимной семье Мордасовых из с. Черняево (правильное современное название Черняное Тамбовского района), знакомых отца автора воспоминаний. Знаменитую в дальнейшем народную артистку СССР Марию Николаевну Мордасову, автор, Степан Александрович, видимо, наблюдал лежащей в люльке, как он пишет. На самом деле ей было в 1926 г. 11 лет.

• http://www.tambovlib.ru/index.php?view=books.davidovi

Иностранным учителям дворянского рода Давыдовых посвятил своё исследование аспирант Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина, читатель нашей библиотеки Денис Шуваев. Его статья «Иностранцы в Спасском имении Давыдовых» опубликована в материалах межрегиональной научно-практической конференции «Культурные традиции XVIII-начала XX вв.: европейская парадигма» (Тамбов, 2007).

В дальнейшем многие из тамбовской ветви рода Давыдовых выбрали педагогику своей специальностью. Учителем одной из московских школ стала Дарья Александровна (мать Михаила Дмитриевича Афанасьева). Её сестра, Аграфена Александровна всю жизнь проработала воспитателем детского сада. Под влиянием воодушевлённых рассказов о школе своей тётушки — Дарьи Александровны учительскую профессию выбирает Наталия Владимировна Александрова.

• http://tambovlib.ru/?view=news.2010.davidovi

В конце года родилась моя сестра Аграфена, и мамй надол­го и тяжело заболела. Зима 20-21 гг. запомнилась тем, что было голодно. Хлеб с лебедой, да и то не вволю, как раньше; картошка мелкая, и чтобы отходов меньше получалось, вари­ли только в мундире.

Иностранным учителям дворянского рода Давыдовых посвятил своё исследование аспирант Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина, читатель нашей библиотеки Денис Шуваев. Его статья «Иностранцы в Спасском имении Давыдовых» опубликована в материалах межрегиональной научно-практической конференции «Культурные традиции XVIII-начала XX вв.: европейская парадигма» (Тамбов, 2007).

В дальнейшем многие из тамбовской ветви рода Давыдовых выбрали педагогику своей специальностью. Учителем одной из московских школ стала Дарья Александровна (мать Михаила Дмитриевича Афанасьева). Её сестра, Аграфена Александровна всю жизнь проработала воспитателем детского сада. Под влиянием воодушевлённых рассказов о школе своей тётушки — Дарьи Александровны учительскую профессию выбирает Наталия Владимировна Александрова.

• http://tambovlib.ru/?view=news.2010.davidovi

Ее перу принадлежит известный труд "Духовные основы творчества Солженицына". Она и ее супруг на протяжении почти 15 лет занимались изданием русских духовных, исторических, мемуарных трудов, обеспечивая литературой значительную часть русских православных приходов в США. И до сих пор они являются просветителями и популяризаторами русской истории и культуры в США.

Вместе с родителями эмигрировал в 1935 г. сначала в Эстонию, затем в 1941 г. в Германию, а после окончания Второй мировой войны, в 1949 г., в США, где и проживает в настоящее время. Психолог.

Старинный тамбовский дворянский род Давыдовых тесно связан с историей и культурой края. М. Д. Афанасьев – директор Государственной публичной исторической библиотеки, внук последнего владельца родового имения Спасское (ныне с. Кулеватово Сосновского района) Александра Васильевича Давыдова установил: род ведётся от потомков Чингисхана. Тамбовскими помещиками Давыдовы стали при Павле I: известна дарственная российского императора Фёдору Андреевичу Давыдову на имения в Тамбовской губернии.

• http://www.tambovlib.ru/index.php?view=books.davidovi

В дальнейшем многие из тамбовской ветви рода Давыдовых выбрали педагогику своей специальностью. Учителем одной из московских школ стала Дарья Александровна (мать Михаила Дмитриевича Афанасьева). Её сестра, Аграфена Александровна всю жизнь проработала воспитателем детского сада. Под влиянием воодушевлённых рассказов о школе своей тётушки — Дарьи Александровны учительскую профессию выбирает Наталия Владимировна Александрова.

• http://tambovlib.ru/?view=news.2010.davidovi

Наш прадед – Михаил Михайлович Осоргин женился на Елизавете Николаевне Трубецкой. У них было семеро детей. Одним из них был Георгий Михайлович. Я – внучка Георгия, который потом был расстрелян на Соловках в 1929 году. Жена Георгия Осоргина – моя Бабушка – Александра Михайловна Голицына. У Георгия и Александры Осоргиных родилось двое детей: Марина (1924 год) и Михаил (1929 год).

Зовём родителей – Папà и Мамà, как в те времена. Я – старшая в семье, затем две сестры – Елизавета и Татьяна, и брат Георгий. Мы родились, выросли и учились в Париже. Крестил меня Отец Киприан Керн. У меня были совершенно замечетальные две бабушки Александра Михайловна и Александра Феодоровна и дедушка-офицер Константин Константинович, от которых я получила очень много духовных и культурных ценностей. Большое им спасибо.

У меня пятеро детей – два сына и три дочки. Все мои дети – православные и говорят по-русски.

– Исторические события перекинули семью прадеда во Францию. Наш прадед – Михаил Михайлович Осоргин женился на Елизавете Николаевне Трубецкой. У них было семеро детей. Одним из них был Георгий Михайлович. Я – внучка Георгия, который потом был расстрелян на Соловках в 1929 году. Жена Георгия Осоргина – моя Бабушка – Александра Михайловна Голицына. У Георгия и Александры Осоргиных родилось двое детей: Марина (1924 год) и Михаил (1929 год).

Я родилась и выросла в Париже, и всегда жила с Бабушками. Вот что я всегда, всю жизнь слышала о судьбе своего отца: он выехал из России, будучи двухлетним ребёнком. Папà никогда не знал своего отца (Георгия) и Георгий его никогда не видел. Детьми мы не задавали больше вопросов, но мы это всю жизнь слышали.

• http://www.donskoi.org/464