Гаврила Фёдорович Лопухин - Taolenn an diskennidi

• http://lopukhins.narod.ru/rospis-full.htm

После войны служил товарищем прокурора в Туле, затем был назначен сенатором Уголовно-кассационного департамента. Был также прокурором Киевской судебной палаты (1902), В 1906 г. назначен обер-прокурором Сената в Санкт-Петербурге, был награждён многими российскими орденами.

Один из учредителей Историко-родословного общества.

Был крупным землевладельцем (на 1915 год владел 31 тысячей десятин земли в Минской, Полтавской и Харьковской губерниях).

С 1902 по 1905 служил сверхштатным чиновником по особым поручениям при московском генерал-губернаторе великом князе Сергее Александровиче.

В 1903 году был избран директором Московского филармонического общества.

С 1913 года — почетный опекун Опекунского совета учреждения императрицы Марии по московскому присутствию. Также состоял членом правления и почётным опекуном Института Московского дворянства имени Императора Александра III, попечителем Московской Софийской детской больницы и председателем Московского Совета детских приютов ведомства учреждений Императрицы Марии.

Капнист Дмитрий Павлович (5 июня 1879 — 6 июля 1926). Из дворян Полтавской губ., землевладелец (на 1912 — 200 дес. земли); владел также домом с усадьбой в Ялте. По окончании юридического факультета С.-Петербургского университета с 1903 служил по Министерству юстиции. В 1907—1908 товарищ прокурора Тамбовского окружного суда. С 1910 — предводитель дворянства Золотоношского уезда Полтавской губ. Титулярный советник. Член IV Думы, октябрист, после раскола фракции вошел во фракцию земцев-октябристов. 1 марта 1917 назначен Временным комитетом Государственной думы комиссаром над Министерством внутренних дел. С 8 марта — председатель Особой комиссии по ликвидации Главного управления по делам печати (комиссар Временного правительства по делам печати). Умер в Париже.

• http://www.hrono.ru/biograf/bio_k/kapnist_dp.html

У 1910 році предводителем повітового дворянства був надвірний радник Микола Олександрович Лесеневич, який до цього у 1904–1909 роках служив земським начальником 5-ї дільниці (В. Хутірська волость, Безпальчівська, Драбівська волості). А після нього впродовж майже 7 років цю посаду обіймав граф Дмитро Павлович Капніст, онук відомого декабриста Олексія Васильовича Капніста. Один з його синів — Павло Капніст (1842–1904) – керував канцелярією Міністерства юстиції царського уряду, з 1877 року був прокурором Московської судової палати. У 1880–1895 роках служив опікуном Московського учбового округу, був сенатором.

Блискучу кар’єру зробив і Д.П. Капніст, який народився 5 червня 1879 року. В 1903 році по закінченні юридичного факультета С.-Петербурзького університету він поступив на службу в Міністерство юстиції, а в 1907–1908 роках був товаришем прокурора Тамбовського окружного суду. Мав чин титулярного радника. У 1912 році Д.П. Капніст був обраний депутатом IV Державної думи, де входив до фракції так званих “октябристів”, а згодом став лідером цієї фракції. 1 березня 1917 року Тимчасовим комітетом Держдуми він був призначений комісаром над Міністерством внутрішніх справ, а з 8 березня — головою Особливої комісії з ліквідації Головного управління у справах друку (комісар Тимчасового уряду у справах друку).

Тривалий час свою депутатську діяльність граф Д. Капніст поєднував із діяльністю на посаді повітового предводителя Золотоніського дворянства. Уперше на цю посаду він був обраний у 1910 році. У 1913 році обов’язки предводителя тимчасово виконував Дмитро Дмитрович Косюра, а потім на цій посаді знову згадується Д.П. Капніст.

Очевидно, більшу частину часу він мешкав у Санкт-Петербурзі, але часто бував і на Золотоніщині, де в нього було 200 десятин землі і родовий маєток у селі Вознесенське. Принаймні, матеріали Золотоніського земського зібрання свідчать про те, що Д.П. Капніст брав активну участь у роботі земських органів і користувався значним авторитетом серед гласних повіту. 16 листопада 1916 року вони висловлювали подяку графу Капністу за його патріотичну позицію у Державній Думі і за захист проекту про волосні земства. З цих матеріалів також видно, що Д.П. Капніст був прихильником ліберальних реформ: він підтримував розгляд у законодавчому порядку пропозицій Золотоніського земства щодо звільнення від військової повинності голів та членів земських управ і пропозицію щодо надання земствам права вибирати до складу управ осіб, які не мали установленого майнового цензу...

На жаль, усі ці заслуги були перекреслені більшовицьким переворотом, що стався у жовтні 1917 року. Під час громадянської війни граф Д.П. Капніст змушений був емігрувати до Франції і помер у Парижі 1926 року. Його ж родовий маєток у селі Вознесенське, в якому був великий парк і красивий, схожий на палац, двоповерховий дім із 42 кімнатами та багатою бібліотекою, був розграбований і спалений місцевими селянами. Після цього родина Капністів назавжди втратила зв’язок із Золотоніщиною і вже більше до неї не поверталася. Відомо, що син Д.П. Капніста Олексій (1916–1993) жив у Франції й був віце-президентом Об’єднання закордонних товариств страхування проти пожежі. Похований на кладовищі Сен-Женев’єв-де-Буа, де знайшли свій останній спочинок і багато інших представників українського та російського дворянства, яким після 1917 року не знайшлося місця на рідній землі.

• http://velikijhutir.cherkassy.ua/history/history/?news_id=835

Весьма широко известен своими просветительскими и духовными трудами, некоторые из них до сих пор переиздаются.

А осенью мы с мамой уехали в Москву. Во время пути где-то нам навстречу шелхкорый батумский поезд. И вот мне на ряд лет запомнилось, что самый скорый поезд — это скорый батумский.

В Москве мы поселились в семье Лопухиных, т.е. у матери нашей мамы. Дедушки Лопухина уже не было, он умер рань­ше, и жила тогда бабушка, высокая, худощавая и строгая женщина, которую мы немного боялись. Ее младший сын — дядя Миша, офицер-кавалерист, и две девушки, младшие дети — тетя Женя и тетя Таня.

Дядя Миша был высокий и красивый. Забегая вперед, я расскажу его историю: после Октябрьской революции он участвовал в каком-то заговоре* имевшем целью освободить ца­ря. Его арестовали, и он был приговорен к расстрелу. Его старшая сестра тетя Анночка Голицына дошла до Дзержин­ского. Она несколько лет спустя говорила моему отцу, что они сперва говорили, а потом кричали, друг на друга, но у нее осталось о Дзержинском впечатление как о замечательном человеке. В отношении дяди Миши: к нему на свидание при­ходил один известный деятель — Смидович — и сказал ему, что если он даст честное слово, что больше не будет выступать против Советской власти, он обеспечит его освобождение. Дядя Миша честное слово дать отказался и был расстре­лян.

ЕЛЕНА 1908-1990, горный инженер,

СТЕПАН 1911-1998, специалист взрывного дела,

ДАРЬЯ в замуж. АФАНАСЬЕВА (1919-1993) учитель биологии,

А осенью мы с мамой уехали в Москву. Во время пути где-то нам навстречу шелхкорый батумский поезд. И вот мне на ряд лет запомнилось, что самый скорый поезд — это скорый батумский.

В Москве мы поселились в семье Лопухиных, т.е. у матери нашей мамы. Дедушки Лопухина уже не было, он умер рань­ше, и жила тогда бабушка, высокая, худощавая и строгая женщина, которую мы немного боялись. Ее младший сын — дядя Миша, офицер-кавалерист, и две девушки, младшие дети — тетя Женя и тетя Таня.

Дядя Миша был высокий и красивый. Забегая вперед, я расскажу его историю: после Октябрьской революции он участвовал в каком-то заговоре* имевшем целью освободить ца­ря. Его арестовали, и он был приговорен к расстрелу. Его старшая сестра тетя Анночка Голицына дошла до Дзержин­ского. Она несколько лет спустя говорила моему отцу, что они сперва говорили, а потом кричали, друг на друга, но у нее осталось о Дзержинском впечатление как о замечательном человеке. В отношении дяди Миши: к нему на свидание при­ходил один известный деятель — Смидович — и сказал ему, что если он даст честное слово, что больше не будет выступать против Советской власти, он обеспечит его освобождение. Дядя Миша честное слово дать отказался и был расстре­лян.

А осенью мы с мамой уехали в Москву. Во время пути где-то нам навстречу шелхкорый батумский поезд. И вот мне на ряд лет запомнилось, что самый скорый поезд — это скорый батумский.

В Москве мы поселились в семье Лопухиных, т.е. у матери нашей мамы. Дедушки Лопухина уже не было, он умер рань­ше, и жила тогда бабушка, высокая, худощавая и строгая женщина, которую мы немного боялись. Ее младший сын — дядя Миша, офицер-кавалерист, и две девушки, младшие дети — тетя Женя и тетя Таня.

Дядя Миша был высокий и красивый. Забегая вперед, я расскажу его историю: после Октябрьской революции он участвовал в каком-то заговоре* имевшем целью освободить ца­ря. Его арестовали, и он был приговорен к расстрелу. Его старшая сестра тетя Анночка Голицына дошла до Дзержин­ского. Она несколько лет спустя говорила моему отцу, что они сперва говорили, а потом кричали, друг на друга, но у нее осталось о Дзержинском впечатление как о замечательном человеке. В отношении дяди Миши: к нему на свидание при­ходил один известный деятель — Смидович — и сказал ему, что если он даст честное слово, что больше не будет выступать против Советской власти, он обеспечит его освобождение. Дядя Миша честное слово дать отказался и был расстре­лян.

• http://ruskline.ru/monitoring_smi/2004/08/01/dusha_komnaty/

Когда Литературные курсы закрылись, Маша осталась на перепутье. Леля Давыдова, два года успешно учившаяся в Высшем техническом училище - МВТУ, была с треском оттуда изгнана.

Ее изгнание являлось в какой-то мере типичным для той нашей бурной эпохи одновременно и энтузиазма, и ненависти, расскажу о нем подробнее. Училась она с увлечением и весьма успешно. Но началась кампания против детей классовых врагов, скрывших в анкетах свое происхождение. В тот год придумали, как их раскрывать. Кадровики выписывали из анкет адреса, где кто родился, и рассылали по почте запросы в рай- и сельсоветы. Не всегда, разумеется, но приходили ответы, что такой-то (или такая-то) является сыном (дочерью) кулака, попа, дворянина, купца и т. д. И попадался бедняга, писавший в анкете, что он сын служащего.

О Леле приползла бумажка, что она дочь мельника. Ее отец - дядя Альда действительно одно время арендовал когда-то принадлежавшую Давыдовым в их бывшем моршанском имении Кулеватово мельницу, но к моменту посылки губительной бумаги он был, что еще хуже, лишенцем, сосланным в Вологодскую область.

Леля бросилась хлопотать. Она козыряла именем дяди Кокоши - дяди ее отца - Николая Васильевича Давыдова, о котором я упоминал выше. В ее судьбе приняли живейшее участие знавшие дядю Кокошу ученый с мировым именем химик, профессор МВТУ Чичибабин, а также ближайший соратник академика Вернадского Зильберминц*{29}. Но бдительные кадровики оказались могущественнее, и Леля была изгнана из МВТУ.

Той весной Леля и моя сестра Маша остались на перепутье. Неожиданно к нам явился Кирилл Урусов и сказал им, что Московский геологический комитет переезжает в другое помещение, многочисленные образцы горных пород нужно укладывать в ящики. Срочно требуются работники, платят, правда, мало, но зато уж очень интересная работа.

На следующий день Леля, Маша и Кирилл отправились в старинный особняк у Яузских ворот.

Так с великим усердием все трое начали возиться с камушками. Геолог Яблоков, надзиравший над ними, был очень доволен. Но настал день выдачи денег. Он попросил всех троих вписать в платежную ведомость свои фамилии...

Только тридцать лет спустя он, будучи членом-корреспондентом Академии наук, признался, в какой пришел ужас, заглянув в ту ведомость. Княжна Голицына, князь Урусов и Давыдова, наверное, из того же отродья...

А тогда нельзя же бросать разборку образцов, иначе их просто выкинут, и он принял на работу троих, даже не спросив их фамилий.

В конце концов дело благополучно утряслось, и все трое вступили на геологическую дорогу. В то же лето Кирилл и Леля отправились в свои первые экспедиции, а мою сестру Машу приголубил профессор геологии Иванов Алексей Павлович.

• http://www.rulit.me/books/zapiski-ucelevshego-chast-1-read-119258-141.html

Родился в Нижнем Новгороде в дворянской семье. Детство связано с родовым имением Кулеватово в Тамбовской губернии. В 1930 году после ареста отца был исключен из девятого класса средней школы. Работал в должности коллектора в курской геологической партии, затем коллектором же на руднике в Южном Бузулуке (Башкирия). Освоив профессию взрывника, поступил в трест Союзвзрывпром и был направлен в Дальневосточное производственное управление. Работал на строительстве БАМа, Комсомольска-на-Амуре, служил в армии в Приморье. Много ездил по стране, проводя экспериментальные взрывные работы. И всегда охотился. В 1998 году вышла из печати его книга «Воспоминания старого взрывника» (уже посмертно).

• http://www.ohot-prostory.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=273

1910 - 30-е годы встают в живых воспоминаниях Степана Александровича Давыдова «Записки старого взрывника», изданных Государственной публичной исторической библиотекой в 1992 г. Автор — дядя по матери М.Д. Афанасьева, директора этой библиотеки. Краевед В.А. Кученкова называет их «грустной повестью». Уже на второй странице даётся описание Кулеватова в 1915г. в детские годы автора: «Большой двухэтажный дом в стиле «ампир». Справа над рекой Челновой — площадка, на краю которой росла карликовая ель. За площадкой заросли сирени, а за ними конюшня. Левее конюшни скотный двор, на котором содержалось стадо коров шведской породы. Прямо против дома, правее конюшни, вход в Софьин сад — сад, сад, посаженный нашей прабабушкой Софьей Андреевной... Сад представлял собой треугольник...». Имением тогда управляла бабушка Степана Александровича Екатерина Павловна, урождённая Евреинова, которую он запомнил полной дамой в сером платье за утренним чаем. В доме, как обычно у Давыдовых, много гостей. Автор воспоминаний вспоминает свой страх привидений в большой Данзасовской комнате, где застрелился гостивший когда-то Данзас, секундант А.С. Пушкина во время трагической дуэли поэта с Дантесом. Многочисленные обитатели и гости охотно играли в теннис, ловили на удочку подлещиков в омуте. Через несколько лет обитатели имения, и взрослые и дети, стали заниматься сельскохозяйственным трудом: у мальчика Стёпы не ладилось с прополкой картошки, проса, а вот его сестра Лёля споро справлялась с сорняками. Вместо белых и чёрных сметанных печений в семье теперь пекли сладкие лепёшки из купырей (тамбовское название конского щавеля), вместо скотного двора в хозяйстве осталось «две с половиной лошади»: очень старая кобыла Летуниха, карий мерин и поллошади — пони Куцик. .Старших арестовывала новая власть. В книге есть сведения о родственниках Лопухиных, Голицыных, Трубецких, Поповых, Белявских, соседях по имению Бенкендорфах. Для тамбовчан интересны сведения о гостеприимной семье Мордасовых из с. Черняево (правильное современное название Черняное Тамбовского района), знакомых отца автора воспоминаний. Знаменитую в дальнейшем народную артистку СССР Марию Николаевну Мордасову, автор, Степан Александрович, видимо, наблюдал лежащей в люльке, как он пишет. На самом деле ей было в 1926 г. 11 лет.

• http://www.tambovlib.ru/index.php?view=books.davidovi

Відомо, що син Д.П. Капніста Олексій (1916–1993) жив у Франції й був віце-президентом Об’єднання закордонних товариств страхування проти пожежі. Похований на кладовищі Сен-Женев’єв-де-Буа, де знайшли свій останній спочинок і багато інших представників українського та російського дворянства, яким після 1917 року не знайшлося місця на рідній землі.

• http://velikijhutir.cherkassy.ua/history/history/?news_id=835

Иностранным учителям дворянского рода Давыдовых посвятил своё исследование аспирант Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина, читатель нашей библиотеки Денис Шуваев. Его статья «Иностранцы в Спасском имении Давыдовых» опубликована в материалах межрегиональной научно-практической конференции «Культурные традиции XVIII-начала XX вв.: европейская парадигма» (Тамбов, 2007).

В дальнейшем многие из тамбовской ветви рода Давыдовых выбрали педагогику своей специальностью. Учителем одной из московских школ стала Дарья Александровна (мать Михаила Дмитриевича Афанасьева). Её сестра, Аграфена Александровна всю жизнь проработала воспитателем детского сада. Под влиянием воодушевлённых рассказов о школе своей тётушки — Дарьи Александровны учительскую профессию выбирает Наталия Владимировна Александрова.

• http://tambovlib.ru/?view=news.2010.davidovi

В конце года родилась моя сестра Аграфена, и мамй надол­го и тяжело заболела. Зима 20-21 гг. запомнилась тем, что было голодно. Хлеб с лебедой, да и то не вволю, как раньше; картошка мелкая, и чтобы отходов меньше получалось, вари­ли только в мундире.

Иностранным учителям дворянского рода Давыдовых посвятил своё исследование аспирант Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина, читатель нашей библиотеки Денис Шуваев. Его статья «Иностранцы в Спасском имении Давыдовых» опубликована в материалах межрегиональной научно-практической конференции «Культурные традиции XVIII-начала XX вв.: европейская парадигма» (Тамбов, 2007).

В дальнейшем многие из тамбовской ветви рода Давыдовых выбрали педагогику своей специальностью. Учителем одной из московских школ стала Дарья Александровна (мать Михаила Дмитриевича Афанасьева). Её сестра, Аграфена Александровна всю жизнь проработала воспитателем детского сада. Под влиянием воодушевлённых рассказов о школе своей тётушки — Дарьи Александровны учительскую профессию выбирает Наталия Владимировна Александрова.

• http://tambovlib.ru/?view=news.2010.davidovi

Ее перу принадлежит известный труд "Духовные основы творчества Солженицына". Она и ее супруг на протяжении почти 15 лет занимались изданием русских духовных, исторических, мемуарных трудов, обеспечивая литературой значительную часть русских православных приходов в США. И до сих пор они являются просветителями и популяризаторами русской истории и культуры в США.

Вместе с родителями эмигрировал в 1935 г. сначала в Эстонию, затем в 1941 г. в Германию, а после окончания Второй мировой войны, в 1949 г., в США, где и проживает в настоящее время. Психолог.